... - Ну что у тебя там? Покажи!!! - маленький рыжий котенок потеребил лапкой свернувшегося почти в клубок хомяка, что-то сосредоточенно рассматриваюшего на своей мохнатой ладошке. - Отстань! - хомяк сердито засопел и повернулся к котенку спиной. - Так не честно! - котенок обиженно дернул полосатым хвостом с кисточкой на конце. - Я же тебе показал вчера дохлого жука... И молока дал полакать из миски... - Это вы, котенки, лакаете - а мы пьем. - Хомяк с подозрением глянул на котенка прищуренным левым глазом. - А ты не испортишь? - и он с опаской покосился на четыре шустрые лапы, длинные вибриссы, дрожащие от нетерпения и полосатый хвост. - Нет!!!! Честное слово, я осторожно! Покажиииии... - котенок распластался по полу в пятне солнечного света и просительно заглянул хомяку в глаза. - Ну пожааааалуйста... - Ладно, смотри. Только осторожно - он еще очень маленький! - хомяк, сосредоточенно сопя, сунул котенку под нос раскрытую ладошку. - Ух тыыыыыыыы... Какой он замечательный - пушистый и рыжинький, как я... - котенок от восторга заерзал по полу. - Осторожно, ты же его сдуешь! Он же еще совсем легкий... - хомяк возмущенно сморщил нос и снова повернулся к котенку спиной, сердито сопя. - Вот всегда вы, котенки, так... - Ну прости, прости! - котенок обежал вокруг хомяка, пытаясь заглянуть ему в глаза. - Я больше не буду. А когда... - он смущенно потер лапкой нос. - Как думаешь, когда он вырастет, он будет играть с нами? Представляешь, как здорово было бы играть в прятки втроем - я, ты и он... - котенок мечтательно зажмурился. - Конечно, будет, - уверенно закивал хомяк. - Ведь он же понимает - мы его любим. А кого любят, с тем всегда с удовольствием играют в прятки...
Вечерняя хомячья сказка
Когда зажигаются первые весенние звезды, хомячок вылазит из норы и садиться на порожек. Он чутко вострит маленькие ушки и слушает, не пришла ли уже Она... Каждый год он пытается услышать Ее приход - и потому каждый год садится на порожек и слушает. Но Она... Она всегда хитрее, и всегда приходит незаметно. Тихонько садиться рядом, неслышно вздыхает и начинает чесать хомяку ухи. Хомяк тогда жмурит глазенки, чешет лапой нос и чихает - потому что Она всегда приносит с собой облачко звездной пыли, а хомяк от пыли становится чихучий. Но не уходит - кто ж уйдет, когда ухи чешут? А потом Она устало закрывает глаза и начинает петь весенюю песню для хомячка. А хомячок подпевает - тоненьким писклявым голоском. Она тихонько морщится - ведь хомячок фальшивит - но никогда не делает ему замечаний. Ведь это его, хомячка, весенняя песня - пусть уж. Может, поет он плохо - зато у него доброе, бесстрашное мохнатое сердечко - и Она это знает. А потом начинают свой последний ночной танец зимние светлячки - и Она сидит бок о бок с хомячком, и смотрит на мельтешение разноцветных теней на снегу, и думает о завтрашнем дне. А хомячок неслышно бормочет что-то под нос и раскчивает лапками - три такта вправо, три такта влево... А потом, когда тают последние светлячки в ветвях старого дуба, он поднимается и уходит в свою норку. Сворачивается клубочком под одеялом, закрывает глаза - и всю ночь смотрит цветные сны. А Она... А что Ей, у нее впереди вечность. Через год вернется.
- Слушайте меня внимательно, хомячатки мои! Вы ведь хотите узнать, как дедушка на воле побывал? Тогда не мешайте рассказывать. Дело было так... Когда я молодым был и бойким, жил я в трехлитровой банке. Представляете, позор-то какой для порядочного хомяка - не клетка, не аквариум, не коробка от обуви, на худой конец, а банка! Тесно, скучно, стекло со всех сторон, кот Барсик круги рядом нарезает, облизывается, стервь, да все лапу засунуть норовит, в общем - кошмар. Мучился я так, мучился, и решил - хватит! Мы, хомяки, рождены свободными, и воля зовет! На полу моей тюрьмы опилки были насыпаны, и задумал я побег. День за днем, ночь за ночью устанавливал я стружку на стружку, работал, не покладая лап, и получил деревянную башню высотой аккурат до края банки. Взобрался по ней, перелез через кромку, скатился по круглому боку темницы, и все, прости-прощай, я ухожу. Сижу, значит, свободный воздух вдыхаю, мир окружающий разглядываю. Он же интересный, мир-то! Стенки четыре в цветочек, в одной дырища квадратная, окном называется, тканью прикрытая, шторой то бишь, а возле стен предметов всяких видимо-невидимо. Вот вы, хомики, из аквариума на все это смотрите, так вам не интересно, а вблизи оно ого какое красивое! Потрясающее, так сказать. Я скорее все изучать полез, сполз со стола и на ковре оказался. Чисто поле, скажу я вам! Помните, хозяйка как-то нас на улицу гулять выносила? Помните, какая там трава была? Не помните? Эх вы... да ладно, я к тому веду, что ворс на этом ковре - трава, а на ней цветочки разноцветные, это они в узоры всякие складываются. Думали, они там нарисованы? Ан нет, я вас теперь просветил. Пахнут цветы? Нет, не пахнут. Запах-то, конечно, есть, пыльный такой душок, затхлый, только он не от цветиков, а откуда-то из-под низу. Шел я, значит, шел по полю этому, а ему конца-края не видно, и вокруг ни души. Вдруг сзади слышу рев: "Мурррррр!". Страшное такое "мурррр", аж в дрожь бросает. Обернулся я, и вижу: чудище огромное, с наш аквариум где-то, серое, полосатое, шерсть дыбом, уши торчат, глазищи зеленющие так и горят, из носа дым, в пасти клыки огромадные и слюна ядовитая с языка капает, а из лап когти длиннющие высовываются, каждый с меня длиной. Ужас! Смотрит та меня эта страшидлина, значит, хвостом хлещет, аж свистит, видать, съесть хочет. Но дедушка ваш не из робкого десятка, скажу я вам! Сам как ощерился, зубы как выставил, щеки как раздул и кааак прыгну на этого зверя! А он как кинется улепетывать! Гляжу я на него издалека, а это наш Барсик! Вот ведь страшидла какая, не дай вам бог повстречать! Пошел я дальше, и добрался до штор. Слышу, снова за спиной кто-то крадется. Оборачиваюсь - опять Барсик, прыгать на меня задумал, шельма. Я скорее на штору лезть, чтоб он до меня не добрался. А кот за мной, тварь неугомонная, лапами перебирает, когтями цепляется, еле поспеваю от него. А тут еще, как на зло, штора качаться начала. Туда-сюда, туда-сюда, и мы вместе с ней. Лезу я дальше, тяжело, Барсик сзади сопит, опять же. И чувствую вдруг: сила какая-то меня со шторы сдергивает, да даже не сдергивает, а сдувает самым настоящим образом! Это я до форточки открытой добрался, а там ветер бушует, ей-же-ей! Думаю: помирать, так весело, и перестал держаться. А вихрь меня подхватил, закружил, со шторы сорвал и понес. И приятно-то как! Паришь под потолком, лапы раскинул, ветер шерстку шевелит, обдувает... я ж легенький тогда был совсем, воздушный... Смотрю - а кот-то еще на шторе болтается! Испуганный весь, в ткань вцепился и трясется. Дурак, говорю я ему, слазь давай, тут низко! А он только глазами моргает, жалобно так, как просит, мол, помоги мне, Хома, в долгу не останусь. А что я? Я ж добрый! Подлетел к шторе поближе, на морду Барсику сел и давай его вниз толкать. Он медленно, но попятился. Я снова по его носу прыгать. Он еще немного спустился. Таким Макаром до пола и добрались. Я к котяре даже любовью какой-то проникся за наше приключение, жалостью. А он только очухался, и давай снова на меня облизываться! Вот она, кошачья благодарность! Я к нему со всей душой, а он... да что там говорить... Кинулся я от Барсика убегать. Да так кинулся, что до дивана добрался, и под него забился. Вы ж диван знаете: он низкий такой, что только хомяк под него и пролезет. А кот, стервь, лег рядом и ну ко мне лапу совать! Совал, совал, да и застрял. Вот, думаю, час мести настал. Как принялся я его за лапу застрятую кусать, так всю и отгрыз! Кровища в стороны, Барсик орет дурным голосом... ну, ну, не плачьте, дедушка пошутил, ничего я не отгрызал, так, покусал немного для острастки... тише, тише, почесал всего, коготком одним... Огляделся потом, а вокруг хомяки! Интересные такие, зеленые, двухголовые, симпатичные. Стали они меня как героя чествовать, песни запели, к королю понесли. У них там, оказывается, хомячиная страна под диваном. Интересная такая страна, всего там вдоволь: крупы горы лежат, реки из молока текут, а берега из хлеба, леса морковочные, замок королевский из вкуснющей тыквы сделан. И все это ешь - не хочу, никто не запрещает. Ваты опять же много, картонок всяких, чтобы было чем на досуге заняться, из чего домики делать. В общем, рай! И народу много, весело с ними, умные все, даром что две головы. Только вот несмелые они, опять же из-за двухголовья своего, потому что они все обдумывают, и решают: зачем рисковать? Барсика нашего больше смерти боялись, из-за него на свет божий не выглядывали, все в своей стране чудной прятались. Было у них, правда, несколько хомяков вроде нас. Они там самые главные вельможи, потому как глупости совершать умеют. Меня им немедленно представили, в королевской тыкве бал устроили. Скучновато, скажу я вам, ребятки, танцующие хомяки - зрелище еще более убогое, чем люди. Представляете? То-то же. Слушайте дальше. Стоял я в углу, грустил, и взгляд мой пал на скамейку. А там сидит юная хомячиха нашей породы, красивая, толстенькая, глазки блестящие, живые. Это принцесса оказалось, Грушей ее звали, за фигуру красивую. Я в нее сразу влюбился. Ради нее, собственно, и остался в той стране еще на пару дней. Мы с ней гулять ходили, крупу вместе кушали. Чувство у нас светлое было, да, собственно, таким и осталось. Это ж бабушка ваша, как вы не узнали! Только раз за прогулкой услышали мы, что за пределами страны творится. Хозяева плачут, меня ищут, причитают, думают - помер. Жалко их, горемычных, у них ведь без меня только Барсик сволочной остался, а так - никого хорошего. Решился я, и говорю Груше моей ненаглядной: побежали, мол, со мной, в большой мир. А она мне: с тобой, любимый, хоть на край света! Мы и побежали. Вылезли из-под дивана, а хозяева ну нас обнимать, целовать, счастливые до нельзя. Аквариум новый подарили, просторный, едой на радостях до самых ушей засыпали, так что решил я, что такое житье мне больше нравится, чем вольное. Что воля? Опасности одни, кот опять же, падла. А тут хорошо, сытно, с Грушей моей не одиноко, Барсика в комнату хозяева теперь вообще не пускают, ночью хомяки другие из своего царства приходят, болтаем иногда. Как это вы их не видели? Ну конечно, хомячатам ночью спать надо, вот вы и не встречались. И вообще, идите кушать, пора уже, чего уши развесили! Так-то.
Эта планетка была на редкость симпатичной - зелёный лужок, за ним сразу поля какого-то местного злака, ростом с добрую берёзу, рядом лесок. Удивительно красивое зелёное небо с ярко-оранжевым солнцем, висящем в зените. Натянув спецкостюм, снабжённый кучей устройств, предназначенных для защиты моей драгоценной жизни, я вылез из корабля, с наслаждением вдохнул местный воздух, потянулся. Замаскировал корабль под валун. Отправился на прогулку. Всё было прекрасно, я всё дальше уходил от корабля, собирая изредка образцы местных трав и время от времени делая снимки пейзажей. За корабль я не беспокоился, ему ничего не угрожает, а добраться до него я всегда смогу. В крайнем случае, он до меня доберётся. Уже отойдя от корабля на приличное расстояние, я услышал изрядный шум и топот, как будто сквозь кусты продирается что-то крупное. Я обернулся и увидел, что прямо на меня бежит абориген весьма колоритного вида: представьте себе ярко-зелёного ящера с жёлтым брюхом, стоящего на задних ногах и ростом с трёхэтажный дом. Наденьте на него ярко раскрашенные нелепые шорты, такую же дурацкую рубашку и нелепую панамку на голову. В левой лапе он держал... тьма меня побери, если это не был обыкновенный леденец на палочке! Вот только палочка была ростом примерно с меня, если не длиннее. Что-то мне подсказало, что это местный ребёнок, с которым устанавливать контакт бесполезно. Может быть, лучше поискать его родителей? Тем временем ребёнок явно решил этот вопрос за меня: он загульгулькал что-то ласковое, явно, что бы со мной подружиться и попытался меня поймать. Вы когда-нибудь пробовали убежать от трехэтажного ящера? Я пробовал. Существо, конечно, громоздкое, увернуться не трудно, знай себе бегай во все стороны. Я и бегал, до тех пор, пока он не накрыл меня своей дурацкой панамкой. А затем он решил со мной подружиться, зажав меня в кулаке и ласково дуя мне в лицо. Запахи, возникавшие при этом, наводили на мысль о том, что этого ребёнка было бы неплохо сводить к стоматологу или, на худой конец, научить чистить зубы и пользоваться дезодорантом для рта. Что обидно, карман, в котором лежали носовые фильтры, в данной ситуации был недоступен. А все мои попытки отвернуть голову в сторону от зловонного потока дитя встречало каким-то рокочущим громом. Думаю, это был весёлый детский смех. Затем ребёнок решил, что для меня он стал достаточно симпатичным. И попытался погладить меня по голове. Какое счастье что защита моего спецкостюма сработала! Нет, конечно, само дитя ничего не заметило, но, по крайней мере, оно не смогло размазать мои мозги. Под конец, в припадке искреннего дружелюбия малыш засунул меня в карман. Я попытался спастись от этого ребёнка, и выползти, но у меня ничего не получилось. Дитя отличалось какой-то маниакальной бдительностью, и все мои поползновения, или, точнее, выползновения из кармана пресекало в корне. В конце концов, я успокоился и решил, что раз есть ребёнок, значит, есть и родители. А два взрослых человека обязательно договорятся. Успокоившись, я попытался улечься поудобнее, насколько это позволяла дикая болтанка кармана (видимо, малыш прыгал и резвился по лужку) и ещё какие-то ребячьи драгоценности: обломки всяких железяк, разные шарики и прочая ерунда. Снаружи раздавались его радостные вопли. Неожиданно к ним прибавились ещё два столь же колоритных звука - рёв взлетающего аэробуса, и шум воды, падающей с плотины. Меня очень заинтересовал этот феномен, я высунул голову и обнаружил, что юное и прелестное создание наконец-то встретилось со своими родителями. Я понял, что смогу с нми договорится, так как они выглядели вполне достойно для цивилизованного существа. Большие, как девятиэтажный дом, столь же изящные, и с глубокомысленным выражением на тупых мордах. Запах же, происходивший от них (смесь грязного белья и каких-то вульгарных духов), был не выносим. Я вспомнил о лежащих в карманах фильтрах, вынул их и вставил в нос. Теперь можно попытаться наладить с ящерами контакт. Я решил начать с папы по двум причинам: во-первых, он выглядел достаточно солидно (огромное, явно пивное брюхо и хороший костюм для загородных прогулок), во-вторых, дитя дало меня ему подержать. Папа меня долго рассматривал, вертел перед мордой, сделал вид, что хочет меня съесть (честно скажу, у меня душа ушла в пятки) за тем передал меня маме. Мама покрутила меня перед глазами, внимательно осмотрела, пожала плечами, что-то прорычала и сунула в сумочку. Дитя подняло протестующий рёв, но папаша урезонил его подзатыльником. Фу-у-ух... Вы когда-нибудь сидели в дамской сумочке? Темно, душно, дышать нечем, снаружи в сумочку постоянно тычется что-то твёрдоё (возможно, мамин бок). В довершение - жуткая тряска, вызванная, скорее всего, тем, что всё семейство куда-то ехало. Наконец, когда я уже почти помер от всего этого, меня вытащили и поселили в уютную картонную коробку, набитую свежей травой, полной всяких букашек и таракашек (соответствующего размера), а под нос сунули куски чего-то, что могло быть едой. По счастью, дело было к вечеру, и семейство ящериц улеглось спать. Я тоже. Трудно было, конечно, не замечать их храпа, но... я уснул. Следующий день прошёл очень тихо, ребёнок отправился, судя по ранцу на спине, в школу. Родители, видимо, на работу. Ребёнок явно хотел взять меня с собой, но папаша опять применил свой аргумент - подзатыльник. И вот я теперь предоставлен сам себе, и могу убежать! Но нет, я должен наладить с ними контакт! Первый случай, встречи человека и чужих. И я его не упущу. Пока никого нет дома, я должен исследовать жилище ящеров и наметить точки соприкосновения для контакта. Сказано - сделано. Вылезти из коробки было делом двух секунд, затем я приступил к исследованиям, насколько возможно. Трудно это было делать без альпинистского снаряжения, но что мог, то я сделал. Каким-то чудом забрался на диван. Нашёл пультик от телевизора. Чтобы нажать кнопку на нём, попрыгал. Повозится с настройкой переводящего компьютера, что бы хоть что-то понятью Ничего особенно интересного я не нашёл. Местные новости, спортивные программы, обрывки фильмов, реклама. В конце концов, я вырубил телевизор, осмотрел в квартире всё, до чего мог дотянуться, вернулся в коробку и стал ждать хозяев.
Разумеется, первым пришёл ребёнок. Я надеялся, что он сядет за уроки, но нет. Он решил со мной поиграть. А я попытался внушить ему, что я разумное существо. Сперва я попробовал свистеть в ритме 2-2-4, что бы показать, что я знаю математику. Странно, но он явно не слышал этого свиста. Тогда я решил попрыгать в этом ритме. Это ему понравилось, он даже стал хлопать в ладоши. Я включил переводчика, чтобы услышать, что он говорит, но так ничего не понял. Автомат повторял одно и тоже - "прыг-скок, непереводимое выражение, малыш!". Тьма побери, ну как ему можно объяснить, что я разумный человек? Прыжки в ритме 3-3-9 дали такой же результат. Тогда я не выдержал, и включил телевизор. Малыш что-то воскликнул и засмеялся. Переводчик перевёл: "Надо же, зверушка нажала нужную кнопку! Наверное, дрессированная"! Я понял, что налаживать первый в истории человечества контакт с ребёнком бесполезно и решил подождать родителей. Милый ребёнок меня при этом очень весело развлекал: тыкал иголкой, чтобы я шевелился, совал мне в лицо остатки какой-то мерзкой еды, делал вид, что хочет меня съесть, катал в какой-то машинке. Наконец, он достал где-то игрушечный парашют, привязал ко мне. И подбросил меня под потолок. Мамочка!!! Если вы думаете, что очень приятно, когда тебя закидывают на высоту этажа так 12, а потом планируешь на этом игрушечном парашюте прямо в лапы милого дитятки, то вы ошибаетесь! Впрочем, один несравненный плюс у этой истории имелся - я смог хотя бы осмотреть квартиру сверху. Малыш весело смеялся, переводчик настойчиво верещал мне в ухо: "отважный капитан непереводимое выражение спускается из космоса в непереводимое выражение чтобы вступить в непереводимое выражение за непереводимое выражение". Как я ненавижу все эти комиксы и детские мультики! Я и так чувствовал себя в... непереводимом выражении! Наконец-то пришла мама. Быстренько накормив ребёнка, она усадила его за уроки. Я воспрял духом, понадеявшись, что дитя возьмется за ум. И опять постарался наладить контакт. Поскольку папы не было, решил опять попробовать с ребёнком, тем более, что он посадил меня на стол. Я посмотрел в тетрадку, затем в учебник и обрадовался: малыш изучал геометрию! Всё, теперь - то я смогу доказать, что я разумный человек! Как раз в учебнике была открыта страничка с теоремой Пифагора, и я тут же опустив какую-то щепку в чернила, нарисовал эти пифагоровы штаны размером с меня на бумажке! О, Геометрия! О, универсальный язык всех разумных существ! Как прекрасны твои фигуры, сколь совершенны круги твои и прямы углы прямоугольников! Так я думал. Малыш заорал так, что у меня чуть перепонки в ушах не лопнули. На крики прибежала мама. Дитя, смеясь, показало ей бумажку с моим рисунком. И получило по попе, а мамаша отправила меня обратно в коробку. Переводчик перевёл что-то вроде - "Оставь в покое эту непереводимое выражение зверушку и делай уроки, непереводимое выражение ребёнок, а то сейчас придёт твой папа и непереводимое выражение". Судя по всему, она тоже решила что я дрессированная зверушка из цирка. Мне стало душно, и вдобавок, тело немилосердно чесалось под спецкостюмом. Мелькнула мысль, а не снять ли его? Может быть, увидев одежду, эти ящерицы поймут, что я разумное существо? Подумав, я решил не делать этого. Во-первых, ящерицы могут подумать, что я линяю, во-вторых, без него и его защиты я просто не выдержу! Я попытался почесаться. Это не осталось незамеченным мамашей, и она тут же бросилась меня купать. Если б вы только знали, как это неприятно, когда вода течёт по твоей одежде, такая прозрачная, чистая и прохладная, а ты под ней сидишь, весь грязный и потный и ничего не можешь поделать. Наконец-то пришёл папаша. Разумеется, малыш всё сделал к его приходу, и взахлёб рассказывал отцу о моих подвигах. Переводчик так и сыпал "непереводимыми выражениями". Затем отцу самому захотелось посмотреть, как я рисую. Я выдал ему полную программу: я рисовал всё! Пифагоровы штаны, египетский треугольник, всякие смежные углы и много геометрических штучек, все, о которых я мог вспомнить! Результатом было мудрое папашино заключение о том, что я какая-то тропическая зверушка, сбежавшая из зоопарка, слишком глупая для того, что бы быть дрессированной. Мои прыжки по пультику от телевизора ни к чему не привели. Папа был настолько суров, что даже решил меня завтра отнести в зоопарк, так как я мешаю ребёнку делать уроки. Первый в мире контакт рушился, как карточный домик! В отчаянии я поставил громкость переводчика на максимум и повторил несколько папиных фраз. И что? Оказалось, что на этой планете тоже водятся попугаи! Я попрыгал в ритме 2-2-4, это было признано брачным танцем. Я посвистел через переводчика с максимальной громкостью тот же ритм, эта оказалась брачная песня! Чем ещё я мог доказать, что я человек? Ага! У меня осталось последнее средство, самое верное! Я вызвал свой корабль. Увидев его, эти существа мигом поймут, что к чему! Тем временем семейство успокоилось и уселось перед телевизором смотреть какую-то мыльную оперу. Меня посадили рядом с собой. Папа раздумал относить меня в зоопарк и я стал домашним любимцем. Ну как, как доказать этим ящерицам, что я не хомячок, а хомо сапиенс? Примерно через час мой корабль влетел в окно, проплавив в нём дырку. Маскировка была отключена, как я и хотел. Ящеры должны были воочию увидеть это совершеннейшее творение человеческого разума, признать меня мыслящим существом и начать диалог. Для начала я попытался как можно торжественнее зайти в люк, но, увы, не получилось. Мама схватила предмет, который я счёл мухобойкой, и с дикими криками бросилась на "эту тварь"! Мне пришлось прыгать в корабль с разбегу. Даже не успев занять кресло пилота, отдал команду на взлёт. Люк закрылся уже буквально на лету, и я уткнулся в обзорные экраны. Я видел, как мамаша гоняется за космическим кораблём с мухобойкой. Ребёнок вооружился подушкой, папа - тапком, так что мне ничего не оставалось, как включить маскировку и уходить в невидимость. В таком состоянии я посадил корабль на шкаф, затем включил внешние микрофоны. Переводчик высыпал на меня целую кучу "непереводимых выражений", смысл которых был в том, что "эта тварь" сожрала их любимую домашнюю зверушку, что дворник(?) совсем распустился, экологи ничего не делают, а между тем непонятные твари угрожают благополучию добропорядочных граждан. Нет, ну как можно доказать этим существам, что ты разумен? Никак. И я решил убраться восвояси Да, дело было не сделано, первый в истории контакт с чужими был провален. Конечно, я доложу командованию обо всём, что произошло, оно сделает выводы. Возможно, к этим ящерам пришлют другую экспедицию, хорошо подготовленную, и в её состав войдёт куча психологов и разных специалистов по контактам. Не исключено, что они даже смогут сделать то, что у меня не вышло. Ну и ладно. Единственно что меня утешало, так это то, что я всё-таки нашёл подарок своему сынишке. На одной из предыдущих планет я поймал маленького зверька, очень забавного, похожего на хомячка. Он так весело танцевал свои зверьковые танцы и так забавно пищал что-то непонятное! И вообще, это был самый милый зверёк в моей жизни. Я вытащил из под сиденья коробку с ним. Зверёк уставился на меня своими бусинками, как будто что-то хотел сказать. Внезапно страшная мысль пришла мне в голову. А что если... Да нет, ерунда. А вдруг? Вместо того, что бы уйти, мысль засела в моей голове раскалённой иглой и начала меня яростно колоть, так что я не выдержал и развернул корабль прямо к той планете, где поймал этого зверька, да ещё и сел на тоже место. Выпущенный на волю, зверёк благодарно махнул мне хвостиком и радостно бросился в местную растительность. Я стоял и ждал. Долго ждать мне не пришлось. Я не удивился, когда из-за холмов, в той стороне, куда зверёк убежал, вылетел маленький корабль, похожий на мой, и растворился в небе.
На опушке зеленого леса жил Хомяк. В дупле старого дуба у него была нора. А в этой норе чего только не было. Хомяк приносил туда всякие съестные припасы: зерна пшеницы и овса, семечки подсолнуха, зернышки из шишек, маленькие грибочки, кусочки яблок, морковки, свеклы, всего и не перечислишь. Вобщем, все, что попадалось съестного, Хомяк тащил в свою нору. – Зимы, однако, суровые, – любил говорить он знакомому Ежу, – надо как следует приготовиться. Вот наступила очередная зима. Суровая, снежная. Замело все деревья в лесу. А Хомяк сидит себе в норе, все ему ни почем. Жует свои зерна и толстеет. Вот однажды пришла к нему знакомая Белка. – Слышишь, Хома, дай, пожалуйста, несколько шишевых зернышек, а то у нас кончились. – А что ж вы не трудились, мало заготовили? – спросил Хомяк, дожевывая кусок сушеного гриба. – Да мы просто на той неделе пригласили гостей, потому, что у нашего сына был день рождения, вот дети все запасы зерен и съели. – Нечего было гостей зимой звать, – проворчал Хомяк, – Не могу я вам ничего дать, а то сам без еды останусь. – Ну и сиди в своей норе, а мы хотели тебя тоже в гости позвать, – сказала Белка и, махнув рыжим хвостом, исчезла в дверях. – Подумаешь, в гости! – сказал Хомяк, закрывая дверь, – Ходят тут всякие, клянчат, а ты потом сиди голодный. Через некоторое время пришел к Хомяку Еж. – Эй, сосед, дай, пожалуйста, кусочек свеклы, а то борщ варить не из чего. – А чего ж ты осенью ее не запасал? – спросил Хомяк, – Надо было раньше думать. – Понимаешь, мы все так любим борщ, что наших запасов свеклы оказалось мало. Ну что тебе стоит дать небольшой кусочек, живешь ты один, а запасов у тебя целый погреб. Тут не на одну зиму хватит. А мы тебе следующей осенью отдадим. – Конечно, – гордо сказал Хомяк, – не зря же я всю осень трудился. Я, между прочим, тоже борщ люблю, так что свекла мне самому нужна. Так и ушел Еж ни с чем. А Хомяк подумал: – Эдак, чего доброго все ко мне повадятся за продуктами. А что ж, я для других старался что ли? Запру-ка я дверь, а на двери повешу табличку: «Уехал. Не беспокоить». Так он и сделал. Хотел позвать его в гости Заяц. Пришел, а на двери табличка, что никого нет дома. – Нет, так нет, – подумал Заяц. Хотел угостить его соленьями Бобер. Пришел, а на двери табличка. – Уехал, так уехал, – подумал Бобер. Хотели позвать его белки на коньках на реку кататься, а на двери табличка. – Что ж, пойдем кататься без Хомы, – сказали белки. Постепенно перестали звери к Хомяку приходить. А тот и рад. Сидит себе в норе один, да запасы свои жует. Вот прошла зима, наступила весна. Все звери радуются теплому солнышку, а Хомяк до сих пор в норе сидит. Запасов у него полно, дверь закрыта, а окошек и календаря нет. Стали звери к нему стучать, думают, может, приехал Хомяк, заснул, а табличку снять забыл. А Хомяк слышит стук, да и думает: – Никак опять чего-нибудь просить пришли. Нетушки, меня дома нету. Так звери и стучать перестали. Прошла весна, наступило лето. А Хома все в своей норе сидит. – Ох, и долгая зима в этом году, – думает. – Хорошо, что я столько запасов сделал. Вот наступила и осень. Звери на зиму еду заготавливают, а Хома свои припасы доедает. А вот и первый снежок выпал. Звери в норки попрятались, а у Хомяка еда как раз закончилась. Вылез он из норы, холодно. Снег падает, ветер холодный дует. И вокруг ни зернышка, ни семечка. – Это ж надо, – удивляется Хомяк, –в этом году видать и весны не будет?!! Что же делать-то? Запасов совсем не осталось, а кушать хочется… Тут он видит, Белка по деревьям прыгает. – Эй, хвостатая, – кричит ей Хомяк, – что, весны не будет в этом году? А есть что будем? – А мы уже запаслись. У нас и весна была, и лето, и осень. И пшеница поспела, и шишки дозрели. А ты, наверное, далеко был, где кроме зимы и нет ничего? – Да нигде я … – начал Хомяк и запнулся, стыдно ему признаться, что он от жадности всю весну и все лето в норе просидел. – Ну да, – грустно продолжал он, – был я далеко. Там, где нет ни весны, ни лета, ни осени. Только теперь есть-то мне нечего. – Ты же говорил, что насобирал на целую зиму вперед. Вот и будешь есть прошлогодние запасы, – отвечала Белка. – Да они… пропали, – придумал Хомяк. Весной погреб затопило, а я и не знал. – Вот беда, – всплеснула лапками Белка,- Чтож, приходи к нам на обед, – и она побежала дальше по делам. Стыдно Хомяку идти на обед к белкам, а что делать, кушать-то хочется. Пришел, смотрит, а у белок в гостях все его знакомые собрались: и зайцы, и ежи, и бобры. Каждый принес с собой по мешку – кто семечки, кто зернышки, кто сушеные грибы. – Это тебе, – сказали Хомяку звери, – кушай на здоровье. Хомяк даже покраснел от стыда, только звери этого не заметили, потому, что он лапками лицо закрыл и заплакал. – Ты чего? – спрашивают звери. – Соринка в глаз попала, – отвечает им Хомяк. – Спасибо вам, так меня выручили, что и не сказать. Следующей осенью Хомяк пуще прежнего стал стараться побольше продуктов запасти. Целый день бегает туда-сюда с набитыми щеками. Звери только посмеиваются: – Вишь, таскает, а зимой у него и снега не выпросишь. Ну да ладно, что с него возьмешь, с жадины. Вот опять наступила зима. Все по норам попрятались. А Хомяк вдруг ни с того ни с сего стал зверей в гости звать: -–Приходите зайцы, белки и бобры ко мне в гости, я вас угощу и детишек своих приводите. Удивляются звери, что это с Хомяком произошло. – Это с ним после поездки в далекую зимнюю страну стало, – переговаривались они между собой и начали просить Хомяка – расскажи да расскажи о той стране. А он им отвечает: – В той далекой стране ни у кого друзей нет, каждый живет в своей норе и за свою шкуру дрожит. – Не может быть, – не верят звери,- разве такое на свете бывает? – Бывает, – отвечает им Хомяк, – уж я-то знаю. Но я туда больше ни ногой, пусть даже не просят. С тех пор живут звери в том лесу еще дружнее прежнего и просят Хомяка долгими зимними вечерами про загадочную холодную страну своим детишкам рассказать. Слушают детишки, даже рты забывают закрывать. И мы слушаем, иногда даже кажется, что и мы в той стране бывали, так правдоподобно Хомяк про нее рассказывает. Может, бывали, а может, и нет, главное, чтобы домой возвращаться не забывали. На этом и сказке конец.
Ах, как весело сверкала новогодняя ёлка в уютном домике Хомяки! Мелкие лесные зверушки, заглядывавшие в окна, потом неслись в лес со всех ног, чтобы рассказать сородичам о чудесном сверкающем волшебстве, которое они видели! О блестящих шарах и нетающих сосульках, о шуршащей фольге и подмигивающих огоньках гирлянд, о рыжих мандаринах и призывно манящих шоколадках, которые висели на ёлке и всем видом своим говорили: «Скоро праздник!!!» Само собой, Хомяка позвала на ёлку всех зверушек, каких только хоть чуть-чуть помнила по именам. И все были невероятно рады, и готовились водить хоровод, и лукаво перешёптываясь по дуплам и кустам, готовили для Хомяки маленькие подарки. Но… Да. Хомяка совершила страшную ошибку. Она позвала на ёлку сусликов… История с тем сусликом-симулянтом ничему её не научила. Она по-прежнему думала, что все обитатели леса хорошие, просто ей один раз не посчастливилось нарваться на негодяя, столь подло обманувшего её доверие. Ей пришлось раскаяться ещё раз. И было всё так… Хомяка распахнула двери своего домика и громко сказала: - А что же вы стоите на улице? Заходите все!!! Пушистая толпа, отряхивая снег с лапок, радостно повалила в дом. Все здоровались с Хомякой и друг с другом, желали счастливого Нового Года, время от времени запевали песенки. Счастливая Хомяка шуршала обёрточной бумагой, разворачивая подарки, бурно восхищалась и каждые две минуты говорила «Спасибо!». А суслики (разумеется, явившиеся без подарков) тем временем шакалили по дому, вынюхивая, где можно что-нибудь зажевать. В общем шуме никто не обратил внимания, как суслики потихоньку просочились в зал, где стояла ёлка. Когда входная суета утихла, Хомяка сказала: - Друзья мои! Ближе к полуночи мы пойдём за стол, а пока предлагаю поплясать вокруг ёлки и поводить хороводы! Зверушки начали надевать маски и готовиться швыряться серпантином. Хомяка распахнула двери в зал… И все застыли… Ёлка, бывшая красавица ёлка выглядела так, словно на её ветках резвилась стайка обкурившихся бобров, испытывающих врождённую ненависть к хвойным породам. Проклятые суслики в стремлении добраться до висящих на ёлке конфет и орехов ломали мешающие им ветки, ползли по гирляндам, пытались запрыгнуть на ёлку с разбегу. Один из сусликов, соблазнившись сияющей стеклянной звездой, даже ухитрился отгрызть у ёлки верхушку. И сейчас суслики сидели в куче фантиков и хвои, перемазанные шоколадом и торопливо догрызали орехи вместе с фольгой. - Та-а-а-ак, - сказала Хомяка Очень Нехорошим Тоном. И стала стаскивать с ноги тапочек. Суслики не стали дожидаться его карающего полёта. Распахнув окно, они неопрятной кучей вывалились наружу и бросились в лес. - Диплококковый перитонит всему вашему роду! – швырнула Хомяка им вслед проклятье, но улепётывающие суслики его не услышали. - А как же теперь без ёлки? – грустно спросила Хомяка, не обращаясь, в общем-то, ни к кому. Старый Бурундук, давно уже страдающий без сигарет (в доме у Хомяки курить запрещалось) почесал в затылке и вдруг, улыбнувшись, сказал: - А двор на что? - То есть? – не поняла Хомяка. - Пойдёмте ёлку во дворе наряжать, - объяснил Бурундук. – Заодно и покурим, - тихо добавил он себе под нос. - А ведь верно, - сказала Хомяка. – Ребята! Ищите игрушки, какие остались, берите всё блестящее и пойдём на улицу! Ёлка во дворе получилась ничуть не менее красивой. И водить хоровод в снегу было, пожалуй, даже веселее. А потом все пошли в дом и сели за праздничный стол. И поздравляли друг друга с Новым годом и желали всего самого хорошего. И горели свечи, и звучали песни, и пахло мандаринами и ПЛЮШКАМИ!!!!
А сусликов после этого случая выгнали из леса.
Суслик и старинное проклятье
В последнее время Хомяка двигалась в замедленном темпе, как будто плавая в густом розовом масле. И с губ её не сходила таинственная улыбка а-ля Мона Лиза. Всем всё понятно, да? Хомяка втюрилась. И неудивительно. Потому что молодой человек, чей образ поселился у неё в сердце, вызвал бы тихий вздох восхищения у ста пятнадцати процентов женщин из ста возможных. Ну-у-у, я даже не знаю, кого бы тут придумать… Короче, накачанный блондин с внешностью Брэда Пита, обаянием Жан-Поля Бельмондо и местами – с редкими вкраплениями Тома Круза*. Манеры – как у профессионального афериста, выдающего себя за наследного принца Монако. Насчёт финансовой состоятельности не скажу, но в кафе-мороженое он водил Хомяку целых два раза! И вот, по прошествии недели знакомства, в один томный романтический вечер, наши герои оказались в парке. На скамеечке. Вдвоём. Ласковая вечерняя истома заливала парк, ранние звёзды сияли с неба, как глаза влюблённых, а тёплый ветер шептал: «Ну же!» И они, извините, поцеловались… В небе громыхнул разряд. Хомяка подскочила на месте и открыла глаза. С прекрасным принцем творилось что-то ужасное. Он корчился, как в припадке, уменьшаясь в размерах и черты его превращались в звериные. Сквозь хриплое дыхание можно было расслышать: «…в детстве… проклятие злой колдуньи… чары рассеиваются… спасибо тебе, благородная Хомяка… наконец-то я стану самим собой!...» Через двадцать шесть секунд перед Хомякой сидел самый мерзкий и облезлый из сусликов. Его тупые глазки не выражали ничего. - Ой, - сказала Хомяка и потянулась погладить гнусную зверюшку. Суслик извернулся, схватил в зубы сумочку Хомяки и усвистел в глубину парка. - Сумочку верни! – запоздало крикнула Хомяка. Ответом ей был только шелест кустов. Хомяка горестно вздохнула, плюнула в ту сторону, куда убежал суслик, и решительно отправилась домой, где заварила себе большую кружку кумелюхи, залезла с ногами в кресло, накрылась пушистым пледом, и включила на компьютере мультики. А сумочку удравший в парк суслик, разумеется, сожрал. Со всем содержимым. Включая помаду, калькулятор и гаечный ключ на восемнадцать.
Сейчас три часа ночи, хомяк громко кушает железную клетку. Ему вкусно. Он чавкает.
Знаете, я хотел бы и дальше писать про чёрствый мир длинноногих женщин. Или из жизни сантехников, ироническое. Или кулинарные тонкости - отцу на заметку - «дети любят воблу с чаем, а пиво отвергают». Но теперь это дневник хомяковода, ничего не поделаешь.
Три дня назад он как бы сдох. Были все приметы. Клетка брошена на солнце, в ней лежит хомяк, лицом вверх, лапы скрестил и улыбается. Такой безмятежный, что никаких надежд. Мне сказали, они нежные как вампиры, мрут от тепла и солнца. Я трогал пальцем тёплый пузик и не знал где найти такого же, пока Маша и кот не расстроились.
Когда-то в Риге была клиника по хомякам, частная. Туда сдаешь простуженного, с оторванной лапкой, простреленного насквозь хомячка. Назавтра забираешь - он уже здоров. И как раньше, не отзывается на имя, значит тот же. Лечение стоило дороже норковой шубы, но мы в ответе за тех, кто так забавно грызёт по ночам железные предметы.
Я покатал усопшего в ладонях, пульс не нашёл. За ногу понёс в мусорник. Тут он открыл глаза и что-то такое сделал ртом, может они так зевают, непонятно. И ещё он посмотрел так, недоверчиво что ли. Понимаете, Маша с ним играла, играла, на износ. Он очень устал. Проснулся - уже всё, несут на помойку.
Думаю, я не первый хозяин в его жизни. Может быть, пятый. Он очень крепко спит. Ему главное потом выбраться из мусорного бака, когда снова недопоняли. С его зубами это просто. Граф Монте-Кристо таким оборудованием сточил бы замок Иф, скалистый утёс, одежду и личную утварь тюремщиков всего за неделю. Графа бы выгнали из всех тюрем с пометкой «грызун и сволочь».
И ещё эти зубы, они ядовитые. Укушенный фотоаппарат мгновенно умер. Поэтому вот вам прошлогодняя фотка Маши и кота. А харю хомяка возьмите сами в интернете. Всё равно они имён не различают.
"ПОБЕГ ИЗ КУРЯТНИКА"... ИЛИ НОЧНЫЕ ПРИКЛЮЧЕНИЯ ХОМЯЧКОВ
Была полночь. Часы пробили двенадцать раз и наступила тишина... И в это время, почти в полной темноте, сливаясь с окружающими предметами и полом... мимо меня пробежал хомяк... "Ничего, - подумала я, - пусть еще побегает". Через минуту хомяк снова пробежал мимо. В мерцающем свете телевизора была видна удаляющаяся тень. "Вот разгулялся", - подумала я и продолжала смотреть телевизор. Почти тут же хомяк пробежал еще раз, и почему-то... в ту же самую сторону, в которую пробежал 30 секунд назад... "Странно", - подумала я. Затем он вернулся и полез на полку. Толкнул пластиковую баночку. Она зашаталась и чуть не упала... на ВТОРОГО хомяка! Я подскочила в кресле...
Полчаса назад я выпустила погулять по квартире Маврика, и мы договорились, что сегодня он будет гулять, пока не закончится фильм.
А в это время... на кухне стояла коробка метр на полтора с толстыми картонными стенками, в которой уже две недели каждый вечер выгуливались четверо братьев-хомячков. И каждый вечер с невероятным упорством они замышляли ПОБЕГ! В ход шли зубы и лапы, но они были еще слишком малы, чтобы осуществить свой коварный план. И вот настал тот день... а вернее ночь, когда они, наконец, смогли осуществить свой тайный замысел. Под покровом темноты они прогрызли угол коробки, сменяя один другого, затем принялись прогрызать пластиковую коробку, которая должна была стать непреодолимым препятствием на пути острых зубов. Но этого не произошло. Коробка пала под их натиском. Хомяки оказались на свободе. В полной темноте, один за другим, они пробрались в комнату и начали обследовать окрестности... Первый хомяк был пойман на месте преступления, когда подозрительно оглядываясь, он выбирался из недр полки... Вторым оказался... Маврик. Увидев надвигающуюся черную огромную тень, хомяк безмолвно вскрикнул, и бросился наутек, прыгая по комнате, как белка. В несколько прыжков хомяк пересек половину комнаты и скрылся за книжной полкой. Еще пара секунд - и он был водворен в свою клетку. Но это было не все. Оставались еще двое, самых хитрых. Пройдя по квартире, я увидела одного из них, тихо пробирающегося вдоль стены, и замирающего при каждом моем движении. Наивный, он хотел остаться незамеченным. Поздно поняв свою оплошность и недальновидность, он хотел бежать, но был пойман с поличным, и сдался без боя.
Оставался еще один. Обшарив всю квартиру, заглянув под кровати и столы, я нигде не могла обнаружить его присутствия. Следуя древнему правилу поимки хомяков, я притаилась в засаде, и замерла. Минут через пять в дальнем углу за пакетом послышалось громкое шуршание. Я тихо подошла ближе и увидела хитрую хомячиную морду, выглядывающую из-за пакета на высоте 40 см. от пола. Хомяк перевалился через край пакета... и был тоже пойман! Последний, четвертый брат, оставался по-прежнему сидеть в коробке, энергично бегая в колесе. По-видимому, он так и не заметил исчезновения своих родственников.
Но на этом приключения не закончились! Целую неделю после побега братья-хомяки делали вид, что полностью осознали свою ошибку. И каждый вечер они заверяли меня, что совершенно отказались от идеи снова совершить побег. Они играли в "салочки-догонялочки", бегали в колесе, прятались в домике, грызли семечки и кормушку, в общем, всем своим видом показывали, что им очень весело жить в загончике, и никуда они уходить не собираются. Правда, однажды вечером они снова сделали попытку оказаться на свободе, пододвинув беговое колесо вплотную к стенке коробки. Но колесо прокручивалось, поэтому в свое оправдание хитрые зверюки заявили, что колесо у стены оказалось совершенно случайно, и они вообще тут ни при чем. Но, как вы уже догадались, все это они делали только для отвода глаз. На самом деле они только усыпляли мою бдительность!
Итак, каждый вечер и ночь братья гуляли в загончике-коробке, а на утро переселялись опять в террариум. На целый день. Но сегодня, учитывая их примерное поведение, я решила оставить их днем в загончике.
Итак, входная дверь хлопнула, и братья-хомячки остались одни в квартире. "Ура!" - дружно закричали они и бросились... грызть коробку! Как оказалось, на этот раз побег хотели совершить только трое хомячков. Четвертый наотрез отказывался огорчать свою хозяйку, поэтому о побеге и думать не хотел.
Трое братьев-разбойников по очереди грызли угол, и вскоре вновь оказались на свободе. Они звали с собой четвертого брата, но тот демонстративно отвернул от них свою пушистую мордочку, и вообще пошел спать в домик. Мол, "нас и здесь неплохо кормят". Выбравшись на свободу, трое братьев решили на этот раз не разбегаться по одному, а путешествовать все вместе! Перебегая от одного угла к другому, они обследовали весь дом. Но к их разочарованию, ничего особо интересного они не обнаружили. Еда им не попадалась, норки рыть было негде, да и симпатичные девочки сидели в своих клетках, и на призывное похрюкивание не отзывались.
Безрезультатно проплутав по квартире несколько часов, братья нашли укромный уголок за стиральной машиной и улеглись спать, сбившись в один теплый комочек.
Когда я вернулась вечером домой и заглянула в загончик, то обнаружила в углу коробки новую дыру, а в домике одного-единственного хомячка, мирно посапывающего в уголке. Дырка была тут же заделана, и по всей квартире были объявлены в розыск трое братьев-разбойников. Поиски ни к чему не привели, потому что хитрые хомячки сидели, как мышки, и ничем не выдавали места своего укрытия. Так прошел час. Потом самый любопытный хомяк был отправлен на разведку своими братьями. Он высунул из-за стиральной машины свою мордашку, не обнаружил опасности и вылез целиком. И тут-то он был замечен!
Проголодавшийся зверек совершенно не собирался убегать, и сам полез на руки. На вопрос где прячутся его братья, он ответил что-то на своем хомячьем языке, и было понято мною, как: "А посмотри там, за этой белой коробкой". Хомячок был водворен обратно в загончик, где немедленно бросился к кормушке.
Я осторожно выдвинула машинку и обнаружила за ней оставшихся братьев. Хомячки щурились от яркого света и доверчиво шли на руки.
Оказавшись в родной коробке, они отправились сначала к миске, а потом в домик. А потом они снова принялись играть в салочки, бегать в колесе и делать вид, что два угла коробки, оставшиеся до сих пор целыми, их совершенно не интересуют!
У нас, как всегда, без приключений не обходится! Но, все по порядку. 31 мая Зоряна родила чудесных малышей. Я беспокоилась, как молодая мамаша будет ухаживать за ними, - это же ее первое потомство. Но, к моей радости, Зоряна показала себя примерной мамой. Постоянно сидела с детьми, по клетке на задних лапах не скакала. Поест, сделает свои дела - и к детям. Выпавших из гнезда малышей тут же находила, и затаскивала обратно в норку. Норку она сделала из купалки, которая служила ей до этого в качестве туалета. Купалка с чистым кукурузным наполнителем была только что поставлена в клетку, Зоряна ее обследовала, и решила, что это будет прекрасное место для малышей. И действительно, малышам там тепло, светло, да и отползти от гнезда не получается - с трех сторон стены, а с четвертой - Зоряна сторожит.
Сегодня я, как всегда, покормила Зоряну ужином. Аппетит у нее, как у тигра. Да и не удивительно - 14 малышей выкормить нужно. Сидит мамаша с детьми в Дюне. Верх Дюны я все эти дни не закрывала, поскольку Зоряна не предпринимала никаких попыток выбраться из террариума.
Позже вечером я выпустила погулять Сабрину. Она гуляет свободно по всей квартире, поскольку девушка она аккуратная, ничего не грызет. Прошло часа два. Я подумала, что пора бы Сабрюшу и домой отправить, нагулялась. А тут как раз у моего рабочего стола шуршание пакетом раздалось. Я нагнулась - Сабрина виднеется. Я протянула руку, но Сабрина быстро юркнула под стеллаж. "Наверно еще погулять хочет", - подумала я. Обычно Сабрина не убегает от рук, и даже наоборот, сама в руки лезет, когда к ней наклонишься. Я подождала пару минут - Сабрина опять показалась у стола. На этот раз я взяла ее двумя руками, чтобы она не вздумала от меня убежать. Понесла ее к клетке. Несу и думаю: "Сабрина как-то похудела, вроде. И цокает как-то по-новому, раньше молчала все время."
Посадила я Сабрину в клетку и тут меня осенило! Это же Зорянка! Они обе кремовые! Уже практически не сомневаясь я рванула к террариуму. Дети сидели одни. Я вернулась, открыла клетку и взяла Зорянку на руки. Девушка на руках, как и всегда, сдеть не желала, опять зацокала на меня. Я отнесла, и выпустила ее к детям. Мамашка сразу же побежала поесть, а потом отправилась к малышам. Когда через несколько минут я снова заглянула к ним, то увидела, что у деток в гнезде прибавилась маленькая тряпочка, а Зоряна сидит на крыше купалки и тычется носом в прутья.
"Ну нет уж, дорогая моя. Сиди, корми малышей", - подумала я, и уже спокойно отошла от террариума.
